Декларация ООН 1960 года о предоставлении независимости колониальным странам и народам: история принятия

Процесс обсуждения и принятия резолюции в ГА ООН был долгим и непростым. Дебаты на пленарном заседании ГА начались 28 ноября 1960 года и продолжались более двух недель. Этому было посвящено целых 19 пленарных заседаний Ассамблеи (заседания 925–939 и 944–947). Столь долгое и интенсивное обсуждение одной-единственной резолюции является достаточно редким и неординарным примером в практике работы Генеральной Ассамблеи. Обычно на пленарном заседании всё решается за день-два.

Ещё за год до этого, в 1959 году, в Четвёртом комитете ГА ООН недавно получившая независимость Гвинея внесла предложение, чтобы ГА ООН установила чёткие сроки для предоставления независимости колониальным и подопечным странам. Но тогда гвинейский проект резолюции не получил развития.

На сессии 1960 года изначальный проект декларации внёс Советский Союз (документ А/4502 от 23 сентября 1960 года). Он был оформлен в виде письма непосредственно от председателя Совета министров СССР Никиты Хрущёва, что также было отнюдь не ординарной практикой. Это был большой текст в 14 страниц, составленный, надо признать, не по типичной форме резолюций ГА. Стандартная преамбула резолюции, как правило, состоит из чётких пунктов-абзацев: «принимая во внимание» то-то и то-то, «напоминая о», «базируясь на». Вместо этого проект советской резолюции содержал большое текстовое описание на 13 страниц, сделанное скорее в форме доклада. В конце находилась резолютивная часть.

В ней фиксировалось, что всем колониальным, подопечным и несамоуправляющимся странам должна быть предоставлена полная независимость. Колониальная система и колониальные администрации должны были быть полностью упразднены. Владения и арендные территории, названные «форпостами колониализма», также должны были быть упразднены. Правительства всех стран призывались строго соблюдать положения Устава ООН и данной декларации, не позволяя себе никаких проявлений колониализма либо каких бы то ни было особых прав в отношении других стран. Было также указано, что «полная и окончательная ликвидация колониального режима» должна произойти «не когда-то в далёком будущем, но немедленно и безусловно».

Хрущёв лично представил этот проект декларации в своём выступлении в ГА ООН в тот же день 23 сентября 1960 года. Интересно определённое смещение акцентов в аргументации между большой письменной (в 13 страниц) преамбулой декларации и этой речью Хрущёва. Если преамбула практически вся была выдержана в резко осуждающем духе по отношению к колонизаторам, то в речи советского лидера, помимо этого, появился акцент на научно-техническом прогрессе, на убеждённости в могуществе науки и техники, что, несомненно, должно привести и к глобальному социальному прогрессу. И колонизация с этим никак не вяжется и потому должна отмереть как прошлое. Этот оптимизм будущего в речи Хрущёва 23 сентября достаточно показателен: «Нам выпало жить в самое бурное, но зато и в самое прекрасное время развития человечества, и люди будущего будут завидовать нам». Интересно, что за полгода до первого полёта человека в космос Хрущёв вполне открыто говорит об этом: «Ум и руки человека создали космический корабль, движущийся вокруг Земли. Он способен уже отправить людей далеко за пределы нашей планеты».

Затем под влиянием главным образом Великобритании была сделана попытка убрать вопрос о деколонизации с повестки дня пленарных заседаний ГА и вместо этого передать его в комитеты. Генеральный комитет ГА (формирующий предложения по повестке) поддержал английскую позицию и рекомендовал отправить вопрос в Первый комитет.

В результате 12 октября 1960 года состоялось достаточно бурное заседание ГА, на котором обсуждался этот вопрос. Хрущёв вновь выступил лично. Он настаивал, чтобы вопрос о декларации был рассмотрен именно на пленарном заседании, без делегирования в комитеты.

Содержательно же, помимо прочего, Хрущёв сказал: «Если ООН не примет предложений, направленных на ликвидацию колониального режима, то у народов колониальных стран не останется другого выхода, кроме как взяться за оружие». Как пример, вспомнил он и российскую историю: «Было такое время и в России, когда затрещало по всем швам крепостное право и крестьяне начали восставать против ненавистного помещичье-крепостнического гнёта. Более дальновидные помещики говорили тогда: надо освободить крепостных сверху, иначе они сами добьются свободы, возьмут её снизу. В какой-то степени это применимо сейчас и к колониальным державам».

При обсуждении этого вопроса в ГА ООН 12 октября представители Великобритании и Новой Зеландии выступили против его вынесения на пленарное заседание и настаивали на передаче в комитеты. А затем разразилась свара, которая и легла в основу истории о том, как Хрущёв стучал ботинком в ООН. Представитель Филиппин Лоренцо Сумулонг вместо деколонизации Африки начал говорить о несамостоятельности стран Восточной Европы. Его несколько раз прерывал представитель Румынии, обвинивший филиппинца в оскорблении его страны. А затем уже и сам Хрущёв в ответном выступлении назвал филиппинца «холуём американского империализма».

Что же касается ботинка, то газета New York Times на следующее утро 13 октября писала, что Хрущёв стучал ботинком именно во время выступления филиппинца и грозил ему им. Затем в тот же день, по мнению New York Times, Хрущёв второй раз потрясал ботинком во время выступления представителя США Фрэнсиса Уилкокса. При этом Андрей Громыко, бывший тогда в зале ООН рядом с Хрущёвым, пишет, что Хрущёв стучал ботинком во время речи британского премьера Макмиллана. Но Макмиллан выступал в ООН не 12 октября, а 29 сентября (Хрущёв находился в США с 19 сентября). New York Times в той же статье пишет, что Хрущёв во время речи Макмиллана 29 сентября только кричал с места, но не снимал ботинка. Выкрики с места Хрущёва во время речи Макмиллана отражены и в стенограмме 877 пленарного заседания ГА ООН 29 сентября.

Возможно, Громыко при подготовке мемуаров мог счесть, что уж если председатель Совета министров СССР стучит ботинком по столу и это стало всем известно, то лучше показать, что он делает это в ответ на речь своего непосредственного визави – английского премьер-министра (такого же «тяжеловеса»), а не в адрес никому не известного филиппинского представителя в ООН, который не заслуживал даже такого персонального внимания со стороны лидера Советского Союза. Но это лишь возможные предположения. Кто в итоге был прав в истории с ботинком, New York Times по свежим следам заседания 12 октября или Громыко через много лет в своих мемуарах, предоставляем судить читателю.

Фраза Хрущёва о «холуе американского империализма» вызвала и лингвистическую дискуссию, как же правильно перевести на английский язык русское слово «холуй». В какой-то степени она пополнила коллекцию лингвистических перлов Хрущёва. Прежде всего не успокоился сам Сумулонг. На следующее утро 13 октября он вновь вышел на трибуну ГА ООН и снова в присутствии Хрущёва задался вопросом, а что же значит слово «холуй»: «Переводчики не знали, как перевести это слово на устный английский язык – словом ли toady, jerk, lackey или каким-либо ещё подобным словом… Мне очень трудно даже произнести его в русском написании». Вышеупомянутая статья в New York Times пишет, что в синхронном переводе в ООН было использовано слово jerk, но обращение к русским словарям показало, что оно означает «сервильного, лебезяще прислуживающего персонажа, который счастлив в своём угодничестве». В выпущенной позднее письменной стенограмме этого заседания уже используется слово toady.

Хрущёв же на заседании 13 октября был настроен более спокойно. Он не вступил в очередную перепалку с филиппинцем и лишь заметил: «Господин, представляющий Филиппины, всё-таки небезнадёжный человек, и у него есть здоровое зерно, которое может укрепиться в его сознании… У нас есть такая пословица: “Каждому овощу своё время”. Так и этот господин, видимо, находится в процессе созревания. Думаю, что он созреет и правильно будет понимать вопросы».

В итоге, несмотря на эту свару, процедурно было принято советское предложение. И вопрос о деколонизации был вынесен напрямую на рассмотрение пленарного заседания ГА ООН.

Дебаты по этому вопросу начались 28 ноября 1960 года, представитель СССР Валериан Зорин представил советский проект декларации. Помимо прочего, Зорин напрямую связал процесс деколонизации с Октябрьской революцией в России: «Наши потомки, изучая развитие человеческого общества, будут иметь все основания называть середину XX века после Великой Октябрьской социалистической революции знаменательной эпохой строительства нового мира, мира свободы и независимости народов». Связал он деколонизацию и с именем Ленина: «Близко полное крушение всей колониальной системы империализма, предвиденное лучшими умами человечества, предсказанное великим В.И. Лениным».

Первым же в ответ вновь взял слово представитель Великобритании Дэвид Ормсби-Гор, который резко выступал против советского проекта. При этом он говорил, что Великобритания проводит политику заботы о своих колониях, постепенно готовя их к независимости. Ормсби-Гор даже сказал, что колониализм «умирает так же, как умерла птица Феникс, умирает в момент наивысшей славы, давая жизнь новым государствам». Кроме того, он весьма прямо указал на то, что малым странам независимость не нужна: «Население этих малых территорий должно тщательно подумать о своём будущем. Имеется много факторов, в каждом случае различных, которые могут вызвать у населения этих территорий колебания относительно полной независимости. Они, возможно, изолированы географически и имеют экономику, едва достаточную для удовлетворения возрастающих потребностей их населения. Эти люди, возможно, не захотят жертвовать экономическим и социальным прогрессом, на который они имеют право, для того, чтобы взять на себя ответственность за содержание дорогого аппарата современного независимого государства». Далее он перешёл на конкретные примеры: «Было бы, безусловно, изменой всему духу главы XI Устава ООН, если бы мы сказали, что народ, например, Сейшельских островов или островов Гилберта должен немедленно решить, какую форму своей окончательной независимости он хотел бы иметь, или взять другие примеры – народ Басутоленда или Гонконга».

После чего уже советский представитель снова взял слово, сделав акцент на том, что Великобритания не в состоянии сказать что-либо о «благотворном» воздействии на свои колонии.

Далее представитель Португалии Гарин сказал: «Мы гордимся неутомимыми усилиями и работой, проводимой в заморских областях на протяжении почти пяти столетий нашей совместной истории… Прогресс и развитие, которые мы принесли и продолжаем нести в наши заморские провинции, не были осуществлены и не осуществляются методами, противными совести человечества, а также с помощью нарушения прав человека». И подобного рода прямой апологии колониализма в выступлениях представителей западных стран было много. В 1960 году многие из них ещё не считали нужным стесняться чего бы то ни было.

Так, представитель Новой Зеландии Шанахан совершенно недвусмысленно сказал: «Моя делегация не отождествляет термин «колониализм» со всеми этими пагубными явлениями

… Когда существование колониальной системы открыто признаётся как переходная стадия в развитии определённой территории, то её формулу не следует использовать в пренебрежительном смысле… Государства, которые несли бремя самой тяжёлой ответственности за управление подопечными и несамоуправляющимися территориями, были в числе членов, учредивших эту Организацию… Присутствие среди нас большого числа представителей новых государств, ставших независимыми с помощью Соединённого Королевства, Франции и других стран, достаточно ясно свидетельствует о благородной миссии этих стран… Немедленное предоставление самоуправления или независимости в большинстве случаев пошло бы во вред действительным интересам соответствующей территории».

В этой речи новозеландского делегата показательно соединились две вещи: моральное оправдание колониализма и благодарность Великобритании, что после «тяжелейшего бремени» она всё-таки (исключительно сама и по своей доброй воле) начала предоставлять независимость своим колониям. Этот рефрен «Спасибо Великобритании» слышался ещё в целом ряде других подобных речей.

Сохранялся и рефрен, что «не всё так плохо при колониализме». Так, представитель Австралии Плимсолл говорил: «Колониализм, как и все институты, создан человеком. Проявления его различны в различных частях мира, и это зависит от людей; он может быть плохим и иногда бывает плохим. Но я утверждаю, что в своём лучшем проявлении он был и продолжает быть необходимой переходной фазой… В процессе этих прений мы слышали громкие фразы о хлысте колонизатора и преступлениях колониализма… но они, конечно, не имеют отношения к территориям, которые управляются Австралией». В отношении австралийских аборигенов последняя фраза особенно показательна.

Представитель Японии Миядзаки также озаботился неготовностью малых островных территорий Тихого океана к независимости: «Тихоокеанские острова могут быть слишком малы для независимого государства… Хаос и вакуум, в результате которых может произойти всё, не должны допускаться в этой части мира, которая до сих пор была свободна от беспорядков». Заметим, что это произносится в 1960 году. С момента окончания Второй мировой войны и ликвидации японской «Великой восточноазиатской сферы сопроцветания» прошло всего 15 лет. Но японский делегат заявляет, что на тихоокеанских островах ранее не было беспорядка. Не благодаря ли Японии до 1945 года?

Им вторили представители прозападных режимов и в других странах мира. Так, представитель Колумбии Альварес Рестрепо заявил: «Не все аспекты колониализма столь пагубны и вредны, как некоторые представители стараются их изобразить здесь… В процессе постепенного формирования новых наций то, что было передано им за годы господства управляющей страной, явилось ценным культурным вкладом в их будущую жизнь». Представитель Гватемалы Эррарте прямо поблагодарил Испанию: «Теперь, когда прошло уже сто лет с тех пор, как мы отделились от нашей матери-родины, мы стали понимать, что не всё было плохо в колониях и что от Испании мы получили неоценимые духовные богатства, которые дают нам силы преодолевать трудности». То же заявлял и представитель Эквадора Бенитес Винуэса: «Я не решился бы назвать колониализмом трёхсотлетнее господство Испании в Америке и, следовательно, на моей родине… Главным объектом своих колонизаторских усилий она избрала душу коренного жителя, чтобы спасти её и, согласно идеалам христианства, приобщить к Царству Божию. Добрые чувства к этому вновь открытому неизвестному человеку, которого по ошибке и неведению назвали индейцем… позволили испанским юристам создать самый гуманный кодекс законов, какой когда-либо был выработан народом-колонизатором, – “Законы об индейцах”. Испания не воздвигла никаких барьеров между расами, она смешалась с ними и создала наше смешанное общество… Если власть была суровой, в этом были повинны безответственные люди и это совершалось против воли метрополии… Колониализм в том виде, в котором он существует в современном мире, основан на принципах, противоположных тем, которыми руководствовалась Испания». Согласитесь, уважаемый читатель, какие всё-таки неожиданные вещи предстают при чтении массива дипломатических речей 1960 года. Вроде бы и не так уж много времени прошло в историческом смысле, но попробовал бы сейчас представитель Эквадора сказать о том, что у Испании было самое гуманное в мире отношение к коренному населению Америки! А тогда это говорилось с самой циничной прямотой и не вызывало никаких проблем.

И в таком ключе дебаты шли две недели.

Настрой же стран Азии и Африки был весьма наглядно продемонстрирован в выступлении саудовского представителя Шукейри: «Часто с гордостью ссылаются на тот факт, что некоторые государства имеют высокий уровень жизни, в то время как другие – низкий. Например, Соединённое Королевство, Франция и Бельгия изображаются как страны, имеющие высокий уровень жизни, в то время как страны Азии, Африки и Латинской Америки – как страны, имеющие низкий уровень жизни. Это не достоинство богатых и не позор для бедных. Не какой-то особый гений сделал западные страны богаче, и не из-за естественной неспособности другие страны стали беднее. Колониализм – вот объяснение всему несоответствию. Народы Африки, Азии и Латинской Америки в течение веков колониализма были предметом грабежа, у них крали их золото, их бриллианты, их хлопок, шёлк, слоновую кость, пряности, лекарства, их каучук, нефть, их животных, неоднократно разграблялись даже их сказочные музеи, включая мёртвых королей и королев».

Как о трагикомическом фарсе упоминает Шукейри и том, что незадолго до этого вышеупомянутый английский представитель Ормсби-Гор театрально встал на колени перед делегациями Ганы и Нигерии, но отнюдь не для того, чтобы просить прощения за колониализм, но чтобы они отозвали свои резкие поправки по вопросу о Конго, обсуждавшемуся тогда в ГА ООН.

На фоне рассуждений о «птице Феникс колониализма, умирающей в минуту наивысшей славы», и неприкрытого стремления западных стран заблокировать советский проект декларации ряд стран Африки и Азии приняли решение предложить собственный проект. Его изначальный вариант выдвинули Афганистан, Бирма, Гана, Гвинея, Индия, Индонезия, Ирак, Иран, Иордания, Камбоджа, Либерия, Ливан, Ливия, Марокко, Непал, Нигерия, Пакистан, Саудовская Аравия, Судан, Того, Тунис, Турция, Цейлон, Чад и Эфиопия. Затем к нему постепенно, в течение многодневных дебатов, присоединились Кипр, Мали, Объединённая Арабская Республика, Лаос, Сенегал, Конго (Браззавиль), Конго (Леопольдвиль), Дагомея, Берег Слоновой Кости, Нигер, Верхняя Вольта, Камерун, ЦАР, Федерация Малайи, Мальгашская Республика, Габон, Филиппины, Сомали. Таким образом, коспонсорами резолюции выступили подавляющее большинство стран двух континентов.

Представлявший проект делегат от Камбоджи Нонг Кимни прямо сказал, что они постарались найти те формулировки, которые были бы приемлемы для большинства членов ООН, чтобы всё-таки добиться принятия резолюции. Поэтому проект декларации получился более умеренным, чем изначальный советский (и с более стандартным для ООН текстом преамбулы). Также важно подчеркнуть, что в своей речи представитель Камбоджи делал прямую отсылку к Бандунгской конференции стран Азии и Африки 1955 года как к ключевому отправному пункту в выработке принципов деколонизации.

Представитель Мали Ав отметил, что принятие резолюции должно положить конец попыткам оправдания колониализма, «о котором некоторые злонамеренные лицемеры хотели бы заставить нас жалеть, утверждая, впрочем весьма неубедительно, что колониализм принёс народам, находившимся под его господством, не только зло, но имел и положительные стороны, ибо в этих странах теперь имеются школы, больницы, шоссейные дороги и т. д. … Пусть представители колониалистских стран не выступают здесь в роли волков в овечьей шкуре, ограждая свою невинность от грехов, в которых их обвиняют, и стараясь перенести обсуждение этого вопроса на зыбкую почву холодной войны. Пусть они не говорят, что расстрелы миролюбивых и беззащитных народных масс содействуют благосостоянию этих последних, что, подвергая пыткам патриотов, они тем самым воспитывают народ, что, отправляя на каторжные работы детей, женщин и стариков, они повышают жизненный уровень. Пусть те, кто хочет усыпить свою совесть и сохранить в тайне свои преступления, не говорят нам: “До нашего прихода в этих территориях не было ничего”. Какое глубокое заблуждение!»

В ходе дебатов предпринимались попытки заблокировать и этот новый проект резолюции афро-азиатских стран. Здесь западные страны, проявляя хитрость, действовали уже не напрямую, а через прозападные режимы в других регионах мира. В частности, представитель Гондураса Милья Бермудес, всячески обругав Советский Союз, прошёлся с критикой и по афро-азиатскому проекту, якобы тоже вносившему разлад в дело мира. Гондурас в итоге внёс третий проект резолюции, где предлагалось только создать комиссию, которая всё изучит в спокойной манере. На что гондурасцу был дан прямой ответ от представителя Гвинеи Исмаэля Туре: «Проект резолюции, внесённый Гондурасом, не содержит никакого действительного ответа на основной вопрос о немедленном освобождении колониальных народов».

В итоге Генассамблея ООН приняла проект афро-азиатских стран. Из 99 тогдашних членов ООН 89 государств проголосовали «за», 9 воздержались (Австралия, Бельгия, Доминиканская Республика, Франция, Португалия, Испания, Южно-Африканский Союз, Великобритания и США). Не голосовала Дагомея (хотя позднее заявила, что присоединяется к резолюции). Против не проголосовал никто.

Проект советской резолюции был отклонён. Причём голосование здесь происходило по частям. Резолютивная часть советского проекта (3 пункта в конце текста) была отклонена 35 голосами против 32 при 30 воздержавшихся. За резолютивную часть проголосовали: Марокко, Непал, Польша, Румыния, Саудовская Аравия, Судан, Того, Украинская ССР, СССР, Объединённая Арабская Республика, Йемен, Югославия, Афганистан, Албания, Болгария, Белорусская ССР, Цейлон, Чад, Куба, Чехословакия, Эфиопия, Гана, Гвинея, Венгрия, Индия, Индонезия, Ирак, Иордания, Ливан, Либерия, Ливия, Мали.

Против проголосовали: Нидерланды, Новая Зеландия, Никарагуа, Нигер, Норвегия, Панама, Филиппины, Португалия, Испания, Швеция, Таиланд, Турция, Великобритания, США, Уругвай, Аргентина, Австралия, Бельгия, Бразилия, Канада, Чили, Китай (то есть Тайвань), Колумбия, Коста-Рика, Дания, Сальвадор, Франция, Греция, Гондурас, Исландия, Ирландия, Израиль, Италия, Япония, Люксембург.

Воздержались: Мексика, Нигерия, Пакистан, Парагвай, Перу, Сенегал, Сомали, Тунис, Верхняя Вольта, Венесуэла, Австрия, Боливия, Бирма, Камбоджа, Камерун, ЦАР, Конго (Браззавиль), Конго (Леопольдвиль), Кипр, Доминикана, Эквадор, Федерация Малайи, Финляндия, Габон, Гватемала, Гаити, Иран, Берег Слоновой Кости, Лаос, Мальгашская Республика. Не голосовали Дагомея и Южно-Африканский Союз.

Этот расклад сил достаточно интересен в контексте реальной поддержки Советского Союза в 1960 году.

Преамбула советской декларации, голосовавшаяся отдельно, – тот самый огромный текст на 13 страниц, составленный не по формату ООН, – была отклонена 43 голосами против 25 при 29 воздержавшихся.

Также была отклонена и поправка, внесённая СССР к тексту афро-азиатского проекта, с тем чтобы в 1961 году всем колониальным странам была предоставлена независимость (47 голосов против 29 при 22 воздержавшихся). Ещё одна советская поправка к афроазиатскому проекту, предусматривающая обсуждение хода выполнения резолюции на сессии ГА ООН через год, хотя и получила перевес (41 голос против 35 при 22 воздержавшихся), но не была принята, поскольку по процедурным правилам требовалось большинство в две трети.

С другой стороны, проект резолюции Гондураса был вообще снят с голосования. Снята с голосования была и поправка Гватемалы к афро-азиатской резолюции о восстановлении территориальной целостности бывших колоний (подспудно имелись в виду претензии Гватемалы на тогдашний Британский Гондурас, ныне Белиз).

Что очень важно, уже тогда, в 1960 году, представители африканских стран предчувствовали опасность неоколониализма. Вышеупомянутый делегат от Гвинеи Исмаэль Туре прямо говорил: «Независимость, являясь наиболее срочной проблемой, уже уступает свою очередь другой, значительно более сложной проблеме, а именно проблеме борьбы против неоколониализма… Опасность контролируемой независимости уже является реальной опасностью». Именно это и объясняет не только историческую, но и политическую значимость Декларации 1960 года для народов Глобального Юга сегодня. С момента её принятия прошло 65 лет, но борьба против неоколониализма далеко ещё не закончена.

И повторю ещё раз: насколько неожиданными по циничной прямоте предстают сейчас тексты апологетов колониализма из 1960 годов! Именно этим и вызвано обилие пространных цитат в этом тексте. Пока не увидишь своими глазами, даже и не поверишь, что такое возможно.