Возможен ли справедливый зелёный переход в глобальной климатической повестке?

В контексте очередной тридцатой Конференции сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата (COP30) по климату в Бразилии тема борьбы с изменением климата и вопросами справедливого зелёного перехода вновь вышла на первый план в мировой повестке. Так всегда бывает в конце каждого года, когда проходит ежегодная Конференция сторон. Но в этом году проблематика климата получила дополнительное измерение.

Это связано, во-первых, с тем, что в 2026 году должно начаться взимание реального «углеродного налога» в рамках Механизма пограничной углеродной корректировки ЕС (EU Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM) в наиболее углеродоёмких отраслях экономики, что способно оказать серьёзное влияние на развитие мировой торговли. Во-вторых, в резком диссонансе с глобальной озабоченностью по изменению климата находится позиция президента США Дональда Трампа, который прямо называет климатическую повестку обманом и резко противодействует ей. Такого рода подходы Трампа уже нашли отклик и в ряде других стран. Тем самым сложившийся более или менее, хотя бы на словах, общий глобальный консенсус по озабоченности изменением климата оказался нарушен. Всё это оказало серьёзное воздействие как на дискуссии в ходе COP30 в Бразилии, так и шире, на всю климатическую повестку, особенно на её финансовую составляющую.

Финансовый вопрос, несомненно, является ключевым во всех дискуссиях по данной теме. Начало взимания углеродного налога в рамках CBAM в Европейском союзе запускает практически цепную реакцию по введению подобного регулирования и в других странах. Уже в 2027 году подобный механизм планируется ввести в Великобритании. Но что ещё более важно, аналогичные меры всерьёз обсуждаются в Китае, в частности называется 2029 год как возможная дата начала взимания китайского углеродного налога. Такого же рода дискуссии уже находятся на повестке дня или вскоре будут включены в неё и в других крупнейших странах Глобального Юга. Хотя бы потому, что механизм CBAM Евросоюза предусматривает для стран, которые введут аналогичный и верифицируемый (что важно) механизм углеродного регулирования, или полное освобождение от еэсовского налога, или же серьёзные послабления. И в силу значимости европейского рынка для экспортёров многих стран здесь запуск цепной реакции по введению национальных углеродных налогов представляется вполне вероятным. Помешать этому может только Трамп, если он наложит новые тарифы и пошлины во многие десятки и сотни процентов на импорт как из ЕС, так и из других стран, которые введут трансграничное углеродное налогообложение. Таким образом, Трамп, по сути, является последним барьером на пути того, чтобы углеродный налог стал общеглобальной реальностью.

Финансовый вопрос является ключевым и для преодоления раскола между развитыми и развивающимися странами в отношении того, кто и как должен выделять средства на митигацию зелёного перехода в странах Глобального Юга.

Практически все Конференции сторон в последние годы в значительной степени были посвящены именно этому. Если посмотреть на ситуацию в ретроспективе последних десяти лет, то можно увидеть, что цифры обещаний постоянно росли. Сначала говорилось о 100 миллиардах долларов, затем о 300 миллиардах, а в прошлом году зашла речь об 1,3 триллиона долларов, которые развитые страны должны выделить развивающимся к 2035 году для обеспечения справедливого зелёного перехода. Но, даже вынося за скобки тот факт, что Трамп вряд ли будет счастлив узнать, что немалую часть этого триллиона придётся вносить Соединённым Штатам, реализация этих обещаний на практике весьма далека от идеальной. И к сожалению, нет оснований считать, что эта ситуация изменится в среднесрочной перспективе. Когда наступит 2035 год, эта гонка обещаний может привести к тому, что пообещают уже не один триллион, а десять, но дадут ли на практике хоть что-то, вопрос большой.

В итоге вопрос о финансах при обеспечении справедливого зелёного перехода является, пожалуй, ключевым. И без его разрешения принимаемые шаги могут лишь усугубить неравенство между развитыми и развивающимися странами и окончательно подорвать право последних на развитие.

Альтернативные предложения развивающихся стран во многом базируются на исторической ответственности стран Запада за антропогенные выбросы в атмосферу, которые внесли свой вклад в изменение климата с начала промышленной революции на Западе в XIX веке. В частности, предлагается рассчитать своего рода трансвременные углеродные бюджеты, определив то, сколько выбросов та или иная страна осуществила не в последние годы, по киотским и парижским механизмам контроля, а в целом, за всю свою историю с начала промышленной революции. Этот аргумент развивающихся стран тесно связан с базовым постулатом о том, что страны Запада в течение полутора столетий бесконтрольно загрязняли атмосферу и воду в целях собственного экономического развития, а сейчас, по сути, препятствуют индустриальному и сельскохозяйственному развитию стран Глобального Юга. В этом видится гораздо более широкий вопрос о справедливом завершении процесса деколонизации.

По логике этого подхода, страны Запада уже давно исчерпали все возможные лимиты на выбросы и находятся в глубоком минусе. Развивающиеся же страны, прежде всего беднейшие из них, чьи выборы были незначительны, вполне могут продолжать свои выбросы и сейчас, поскольку их трансвременной лимит отнюдь не исчерпан. Такой подход весьма популярен и в Бразилии, стране – хозяйке завершившейся Конференции сторон. Но, по вполне прозрачным причинам, эта идея трансвременного углеродного лимита, вызывает абсолютное неприятие со стороны государств Запада. И действительно, ведь гораздо проще ввести сейчас трансграничный углеродный налог, чем признавать не только на словах, но и во вполне конкретных финансах свою первоочередную ответственность за антропогенное изменение климата.

Бразильское председательство активно работало над тем, чтобы в рамках COP30 был согласован так называемый Беленский механизм по обеспечению справедливого зелёного перехода. Но есть опасения, что из-за позиции западных стран дело вновь может свестись к набору обещаний и к всё более грандиозным цифрам помощи, которые, к сожалению, вряд ли воплотятся в реальность.

С этим связана и ещё одна тема, которой противятся западные страны – это учёт при показателях зелёного перехода и достижения углеродной нейтральности поглощающей способности лесов и болот в той или иной стране. При этом, например, у Бразилии, с её огромными лесными массивами Амазонии, есть вполне очевидные резоны добиваться учёта поглощения в цифрах углеродной нейтральности.

В целом, на наш взгляд, мировая климатическая политика находится сейчас на очень важном разломе и может перейти к качественно иным формам своего функционирования. Это связано с трансграничным углеродным налогообложением в ЕС, резким противодействием Трампа зелёной повестке и нерешённостью вопроса реально справедливого перехода к углеродной нейтральности для Глобального Юга.