«Группа драконов без лидера»: о версиях многополярности

Китай выступает за равноправную и упорядоченную многополярность и всеобщую взаимовыгодную и инклюзивную экономическую глобализацию. Такая многополярность подразумевает отстаивание равенства всех стран, независимо от их размера, противодействие гегемонизму и силовой политике, а также продвижение подлинной демократии в международных отношениях. Для обеспечения общей стабильности и конструктивности процесса мультиполяризации необходимо коллективно соблюдать цели и принципы Устава ООН, придерживаться общепризнанных основных норм международных отношений и практиковать многосторонность. Это ещё один типичный пример того, как Китай отвечает на вопросы нашего времени. Западные учёные и официальные лица постоянно задаются вопросами о том, какую многополярность стремится продвигать Китай и всегда ли мультиполяризация идёт на пользу миру. Они утверждают, что, исходя из их исторического опыта, она может привести к нестабильности или даже конфликту. По их мнению, мир – это всего лишь промежуток между войнами, а многополярное равновесие – лишь временное, эпизодическое и исключительное явление. Между тем Китай предлагает построить равноправную и упорядоченную многополярность именно потому, что многополярность, в которой доминирует Запад, не является ни равноправной, ни упорядоченной. С чем это исторически связано?

Во-первых, основополагающие настройки монотеистического детерминизма и западоцентризма сформировали в западных международных отношениях эгоцентричную и самодовольную цивилизационную форму. Их так называемые универсальные ценности – это современное воплощение христианского монотеизма. Детерминизм породил теории столкновения цивилизаций и конца истории, поддерживающие линейную теорию эволюции и самодовольно провозглашающие, что история закончилась.

Именно из-за своей эгоцентричности международная политика, о которой говорит Запад, не является по-настоящему глобальной.

Сегодня политическое доминирование Запада в глобальном управлении опирается на «преимущество первопроходца», неизменность правил и зависимость от предшествующего развития – всё это вызывает недовольство у стран Глобального Юга. Западный многосторонний подход – это порядок, возглавляемый Соединёнными Штатами и Западом, основанный на системах альянсов и проводящий ограничительную политику, основанную на ценностях. В последние годы Запад даже продвигал «международный порядок, основанный на правилах», пытаясь использовать так называемые «правила» для компенсации недостатка силы в новой международной обстановке. Жозеп Боррель, бывший Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности, на прошлогодней Генеральной Ассамблее ООН сетовал, что «мир становится более многополярным, но многосторонний подход ослабевает», имея в виду, что многополярность усилила Китай, но уменьшила международное влияние Европы и что она не отражает нормы ЕС.

Во-вторых, налицо аксиома о том, что человеческая природа изначально порочна. Христианское учение о первородном грехе, отражённое на уровне человеческой природы, утверждает сущностную порочность как человека, так и власти. Таким образом, обуздание силы силой стало золотым правилом в западном мире. Из эгоизма человеческой природы выводятся теории о взаимной несовместимости национальных интересов, анархическом мире и международной системе, основанной на опоре каждого на собственные силы. Европейские движения эпохи Возрождения и Просвещения освободили человеческую природу от божественного, а Тридцатилетняя война высвободила государственность, положив начало современным концепциям международных отношений. Это отправная точка реалистской теории международных отношений: человеческая природа зла – следовательно, и власть есть зло. Освобождение человеческой природы предполагало освобождение государственности, что привело к грубой внешней экспансии, грабежам и колонизации. Это породило базовую логику реалистической теории международных отношений – стремление к безопасности посредством силы и достижение интересов посредством силы. Эгоцентричный западный образ мышления определяет, что Запад предпочитает минилатерализм или мультилатерализм с доминированием одной сверхдержавы. Девиз ЕС – «единство в многообразии», что на первый взгляд похоже на китайскую «гармонию в многообразии», но отличается по сути. Более того, Запад сравнительно плохо приспосабливается к превращению человеческой цивилизации из индустриальной и торговой в цифровую и экологическую, а это превращение лишь одно из последствий масштабных изменений, невиданных за столетие. Поэтому Китай должен не только реагировать на изменения в мировом ландшафте, где доминирует Запад, но и взять на себя большую ответственность за трансформацию человеческой цивилизации. В этом и заключается истинный смысл построения сообщества единой судьбы для человечества и историческая ответственность за создание новой формы международной политической цивилизации.

Короче говоря, то, что Запад называет международными отношениями, – это прежде всего отношения внутри Запада, замкнутые в рамках исторических циклов.

Столкнувшись с ростом незападного мира, они родили такие теории, как «китайская угроза», «трагедия политики великих держав» и «ловушка Фукидида». По сути, западные международные отношения не могут справиться с ростом незападного мира и сопутствующих ему масштабных изменений. Иерархическая структура и конфронтационное неравенство, порождённые историческим циклом западных международных отношений, представляют собой старую цивилизационную форму многополярности. Сегодня мы делаем акцент на равных и мирных международных отношениях – равноправной и упорядоченной многополярности, соответствующей принципу «от внутреннего к внешнему», который предполагает, что только разумное внутреннее управление может предотвратить распространение проблем и создание негативных внешних эффектов. Западные международные отношения являются логическим продолжением внутренних отношений – отношений конкуренции. Переход от изначальной цивилизации дефицита к современной экспансивной христианской цивилизации в сочетании с экспансией капитала в эпоху глобализации неизбежно приводит к конфликтной и беспорядочной многополярности.

Концепция равноправия призвана решать как проблему неравенства и зависимости внутри системы, так и проблему фактического равенства суверенитета, превращающегося в пустые слова из-за неравенства возможностей, а концепция упорядоченности отвечает не только послевоенному международному порядку, основанному на целях Устава ООН и международном праве, но и проблемам недостаточного представительства стран Глобального Юга, на долю которых приходится более 80 процентов населения мира, в международном сообществе, а также недостаточности авторитета и эффективности Организации Объединённых Наций. Налицо стремление к порядку сообщества единой судьбы человечества в соответствии с иллюстрирующей истинную многосторонность идеей «И Цзин» («Книги перемен») о «группе драконов без лидера».