«Трудно быть богом» на Ближнем Востоке

Ситуация на Ближнем Востоке всё чаще напоминает события из научно-фантастического романа советских писателей Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть богом». Внешние продвинутые технологически силы пытаются изучать и одновременно корректировать ход событий на «чужой» планете из лучших, как они считают, побуждений. Но заканчивается зачастую всё деградацией этих внешних сил – они теряют свою идентичность, сливаются с условиями и сами начинают олицетворять собой месть и грубую силу.

В последние десятилетия США претендовали на роль «вершителя судеб» Ближнего Востока. Самая последняя яркая инициатива – мирный план президента США Дональда Трампа 2025 года. Красивые фотографии руководителей государств мира во главе с Трампом на фоне баннера со словами Peace in the Middle East 2025 в Шарм-эш-Шейхе напомнила другую подобную картинку. 1 мая 2003 года другой американский президент-республиканец, Джордж Буш – младший, появился на фоне баннера Mission accomplished, заявив о победе над иракским режимом Саддама Хусейна. Но основные потери американцев были впереди: начиналась партизанская – вперемешку с террористической – кампания против США в Ираке. В итоге попытка США «играть в бога» оказалась неудачной.

Трамповский «мир на Ближнем Востоке» не привёл к созданию палестинского государства – и даже не факт, что остановил войну между Израилем и ХАМАС, – но он был подхвачен государствами региона. Ситуация в Газе стала слишком токсичной для стран Залива, а после ударов Израиля по Катару арабские монархи выбрали путь максимального напряжения лоббистских усилий для привлечения внимания Трампа. Арабские государства понимают незавершённость конфликта и нацелены не только на то, чтобы сохранить вовлечённость Трампа в урегулирование вокруг Газы, но и на то, чтобы не позволить правительству Нетаньяху сорвать сделку или аннексировать Западный берег.

Элиты арабских государств готовы существовать в мире трансакционного подхода Трампа к внешней политике. Ещё более подготовленным представляется руководство Израиля. Тем не менее стремление Израиля доминировать в регионе и реализация его проекта «Великого Израиля» могут сыграть против него. Если ранее арабы испытывали страх перед угрозой Ирана и его прокси-групп, то теперь этот страх ушёл, а на первый план выходит беспокойство из-за чрезмерного усиления Израиля.

Израиль пользуется благосклонностью и масштабной военной помощью США, без которых был бы невозможен такой уровень его влияния в регионе, особенно в условиях столь долгой войны с ХАМАС. Продвигаемые США «Соглашения Авраама», направленные на нормализацию отношений между Израилем и рядом арабских государств за счёт игнорирования интересов палестинской стороны, привели к эскалации насилия в секторе Газа в 2023 году и дестабилизации регионального баланса. Эта тактика сепаратных соглашений не нова. Как писал Евгений Примаков, «...вместе с тем, как мне представляется, удлиняет путь к миру и делает проблематичной его стабильность и общий характер тактики США, заключавшейся с самого начала в комбинациях, призванных подтянуть к миру с Израилем одну арабскую страну за другой, а также отдельно и палестинцев...»

. Неспособность же арабских режимов урегулировать конфликт – исторически одна из основных причин потери легитимности правителей в глазах их обществ. Арабские режимы стремятся удержать власть, но в среднесрочной перспективе могут столкнуться с радикализацией обществ.

Израиль, согласно оценкам СИПРИ, может иметь около 90 ядерных боеголовок. Несмотря на голоса из региона о санкциях против Израиля за неприсоединение к ДНЯО и преступления в Газе, Израиль не несёт никаких последствий благодаря поддержке США. Тем интереснее решение Саудовской Аравии изменить баланс в региональной архитектуре безопасности. Подписание 17 сентября 2025 года Эр-Риядом и Исламабадом Стратегического соглашения о взаимной обороне (ССВО) говорит о том, что саудиты не доверяют «старым» гарантиям со стороны США. Пакистан – единственная ядерная держава мусульманского мира – становится участником меняющегося регионального баланса в Западной Азии, что снова поднимает вопрос выстраивания системы региональной безопасности.

Эскалация в Газе запустила многие региональные процессы, одним из которых стало резкое ослабление проиранской «оси сопротивления». Свержение Башара Асада в декабре 2024 года принято считать успехом Турции и Катара. Риторика Анкары в отношении постконфликтного периода в Сирии и необходимости поддержки восстановления всё больше напоминает риторику союзников Асада в конце 2010-х годов. Однако на деле сирийский конфликт просто перешёл на следующий этап. Так, если ранее между Турцией и Израилем находилась слабая Сирия при режиме Башара Асада, то в постасадовский период возникла уникальная ситуация геополитического вакуума, который свёл протурецкие группировки в Сирии с жёсткими действиями Израиля. В настоящее время Дамаск считает значимым возобновление действия соглашения о разъединении израильских и сирийских сил от 1974 года, которое Израиль фактически денонсировал, расширяя так необходимую ему стратегическую глубину за счёт территорий на юге Сирии.

Основными приоритетами нового сирийского правительства на первом этапе стали консолидация власти, обретение международной легитимности и снятие санкций. Однако Сирия оказалась разделённой на две зоны, а во многих районах власть выглядела номинальной: отдельные группировки, особенно те, которые расположены на юге Сирии, не всегда подчинялись публичным указаниям новых властей в Дамаске (сейчас Израиль ведёт активную работу по привлечению друзской общины Сирии в своё политическое пространство). Ко второй зоне относились территории, контролируемые Автономной администрацией севера и востока Сирии (ААСВС) под руководством курдских вооружённых организаций. Сирия на годы вперёд останется полем для вмешательства внешних сил, в то время как в самом регионе звучат предположения о том, что она будет разделена американцами на сферы влияния между их союзниками – Турцией и Израилем

. Снова «трудно быть богом», поэтому Трамп мог бы делегировать часть функций своим союзникам, но, судя по сообщениям СМИ, американцы сами выстроят базы в Сирии для гарантии безопасности Израиля.

Несмотря на кажущееся доминирование США на Ближнем Востоке, это не конец истории. Сам регион может двинуться в сторону возрастания роли региональных держав. Этому способствуют даже не альтернативные центры силы, а собственная региональная динамика. Хотя всё же стоит отметить большие идеи государств-цивилизаций Евразии. Россия, Индия и Китай предлагают новые формы неконфронтационного взаимодействия на континенте в долгосрочной перспективе. Россия и Белоруссия совместно выдвинули Евразийскую хартию многообразия и многополярности в XXI веке. Китай продвигает идею «Сообщества единой судьбы человечества», уже имея дипломатические успехи в регионе в качестве гаранта саудовско-иранского сближения, а также в виде Пекинской декларации палестинских фракций. Индия предлагает многонаправленность взаимовыгодного развития Vasudhaiva Kutumbakam («Одна Земля, одна семья, одно будущее»). И в самом оптимистичном сценарии при должной «домашней работе над ошибками» государства Западной Азии – в первую очередь её средние державы – могли бы дать рождение особым новым формам внутреннего развития и устройства. Этому ранее всячески мешали бывшие европейские колониальные державы и США, подрывая и сдерживая развитие Евразии – в том числе попытками использования Ближнего Востока в своих целях.

Важно отметить, что новая архитектура международных отношений формируется вокруг технологического суверенитета или способности быть технологическим звеном между другими центрами (к чему стремятся монархии Залива). Способность балансировать между конкуренцией и сотрудничеством в таких сферах, как ИИ (центры обработки данных), космос или атомная энергетика, становится основным инструментом обеспечения технологического суверенитета. Контроль над технологиями – это контроль над дискурсом, инфраструктурой и будущими нормами региональной безопасности.

Региональные державы стремятся пройти через трансформационный период и зафиксировать своё положение в будущем региональном порядке. Тем не менее этот процесс будет определяться также глобальными трендами, поскольку сама по себе региональная трансформация находится во взаимозависимости и отражает глобальные процессы мировой политики. Последние годы показали, что Западная Азия нуждается в системе региональной безопасности. Эта работа должна вестись ключевыми региональными державами, включая Иран и Израиль, на инклюзивной основе. В этом смысле есть надежда, что трансакционность лидеров стран Западной Азии – временное явление и в конечном счёте путь к стратегической автономии.