Будущее Африки: на пути к технологическому суверенитету или цифровому колониализму?

Наука и технологии – главные драйверы развития Африканского континента. Обеспечить цифровой суверенитет без весомых инвестиций в научно-технологическое развитие невозможно. Тем не менее нельзя не отметить планомерные и коллективные усилия африканских стран по развитию науки и технологий на континенте. Это подтверждают в том числе публичные обещания президента ЮАР Сирила Рамапосы использовать председательство в G20 в 2025 году для включения «Глобального Юга в международную повестку дня в области развития». Итоги шагов ЮАР в этом направлении будут подведены по результатам саммита в Йоханнесбурге в конце года.

Другое немаловажное событие – прошедшая с 30 июня по 3 июля 2025 года в Севилье под эгидой ООН Четвёртая международная конференция по финансированию развития, на которую лидеры африканских стран также возлагали большие надежды в части привлечения инвестиций в развитие науки и технологий. Принятое консенсусом «Севильское соглашение» включает комплекс обязательств по реформированию суверенного долга. Если прописанные в документе положения действительно будут реализованы на практике, это станет крупной победой для континента, так как именно долговые обязательства внушительного числа африканских стран не позволяют перераспределять бюджеты в пользу развития науки и технологий.

Нехватка инвестиций – не единственное препятствие на пути достижения заветного технологического суверенитета. Чтобы достичь цифровой независимости, Африке предстоит распутать целый клубок проблем: слабая инфраструктура, отсутствие собственных технологий и зависимость от иностранных игроков, кадровый дефицит, ограниченный доступ к электроснабжению, гендерный разрыв в использовании технологий, регуляторные и правовые барьеры, а также политическая нестабильность. Вот лишь некоторые цифры.

На Африку по-прежнему приходится менее 1 процента мировых мощностей центров обработки данных, даже несмотря на ежегодный прирост мобильного трафика на континенте в размере около 40 процентов, что почти в 2 раза превышает средний мировой показатель. К тому же в Африке отсутствует собственная система взаимосвязи, без которой невозможно стать равноправным участником коммуникационной системы. Подводные кабели, которыми опутан континент и которые обеспечивают интернетом Европу и Америку, всецело контролируются странами Западной Европы.

Электроснабжение ограниченно: лишь 43 процента населения имеют стабильный доступ к электричеству. Более 409 миллионов африканцев живут в пределах 10 километров от наземных оптоволоконных сетей. Тем не менее использование широкополосной связи остаётся низким из-за цены, разрыва в качестве и ограниченного охвата «последней мили» в сельских районах.

Несмотря на существование законов о защите данных в 36 странах Африки и попытки ратификации Конвенции Малабо от 2014 года, только 16 стран присоединились к ней, а в большинстве государств существует слабая регуляторная база и фрагментированная политика в области кибербезопасности. По мере того, как западные компании активно внедряются в строительство и обслуживание дата-центров на территории Африки, всё острее ощущается нехватка местных квалифицированных специалистов по облачным технологиям и кибербезопасности.

В попытках преодолеть перечисленные проблемы страны Африки выступают единым фронтом. Их внутренние инициативы направлены на обретение политической субъектности и формирование суверенной африканской науки. Так, обновленная Стратегия в области науки, технологий и инноваций для Африки (STISA 2034), принятая Африканским союзом, фокусируется на создании локальных дата-центров, развитии континентальной цифровой инфраструктуры и укреплении суверенитета в управлении данными. Африканский союз и национальные правительства нацелены на преодоление зависимости от зарубежных платформ и корпораций BigTech, поддерживая открытый доступ к научным знаниям (например, AfricArXiv) и локальные инициативы гражданской науки (Pan-African Citizen Science e-Lab). Осознают страны Африки и стратегическую роль искусственного интеллекта (ИИ) в достижении технологического суверенитета. К примеру, Кения утвердила Национальную стратегию развития искусственного интеллекта на 2025–2030 годы, таким образом став первой страной в Восточной Африке, разработавшей нормативно-структурный подход к развитию ИИ.

В то же время практические шаги по достижению цифровой независимости сосредоточены именно на привлечении внешних инвестиций, что в корне противоречит декларируемому стремлению к суверенитету. К примеру, зимбабвийский миллиардер Страйв Мосиива, владеющий компанией Cassava Technologies, объявил о строительстве первой в Африке фабрики ИИ в партнёрстве с Nvidia, и реализация проекта уже идёт полным ходом. Во время Всемирного саммита по искусственному интеллекту в Африке правительство Руанды в лице министерства ИКТ и Фонд Гейтсов подписали меморандум о взаимопонимании, который предусматривает создание Центра масштабирования искусственного интеллекта в Руанде. Ещё одним «достижением» всего континента, если верить оценкам африканской прессы, является решение Международной финансовой корпорации (IFC), входящей в состав группы Всемирного банка, выделить 100 миллионов долларов региональному разработчику и оператору центров обработки данных Raxio Group на строительство дата-центров от Эфиопии до Мозамбика. Главная, декларируемая публике, цель всех этих инициатив – снижение зависимости от иностранных технологий, ускорение цифровой трансформации и обеспечение заветной цифровой независимости Африки. Однако реализация каждого из этих проектов на практике зависимость только укрепит.

Резонно, что без внешних инвестиций и трансфера передовых зарубежных технологий невозможно устойчивое развитие региона. Эмпирические исследования влияния технологий ИИ на такие сферы, как сельское хозяйство и энергетический сектор показывают, что внедрение ИИ может решить многие инфраструктурные проблемы. Даже небольшие нововведения, например, точное определение времени посева, оптимизация орошения и внесения удобрений, позволяют снизить затраты и удвоить урожайность.

Однако активное участие западных компаний в развитии цифровой инфраструктуры на территории Африки должно вызывать если не подозрения, то определённый скептицизм. В научно-технологическом соревновании за влияние на Африку активно участвуют Китай, ЕС, США и Индия – каждый актор предлагает свои модели сотрудничества. И если в теории Африка всё чаще выстраивает собственную повестку, позиционируя себя не объектом, а субъектом научной политики, то на практике африканские страны фактически отдают бразды правления в чужие руки.

Африка в состоянии сформировать модель научно-технологического суверенитета и коммуникаций, которая могла бы заинтересовать другие регионы Глобального Юга. В Азии и странах Латинской Америки технологические модели чаще строятся на заимствовании готовых решений и локализации международных корпораций (например, производство электроники в Мексике или Вьетнаме). В Африке же инновации часто рождаются из крайнего дефицита ресурсов. Система мобильных платежей M-PESA в Кении стала ответом на отсутствие развитой банковской инфраструктуры. Аналогов по масштабу и социальному охвату нет ни в Индии, ни в Бразилии. А цифровые услуги Irembo в Руанде были созданы не для упрощения уже работающих сервисов, а для замещения их отсутствия.

Эти примеры могут стать фундаментом уникальной модели научно-технологического развития всей Африки – цифровизация не догоняющая, а замещающая.

В Африке также развиваются мультиязычные научные платформы, ориентированные на локальные аудитории и культурно-языковое разнообразие континента. Возникновение просветительских сетей, в частности

, вовлекло сотни граждан из более чем сорока стран в исследования в области астрономии и

-образования (естественные науки, технология, инженерия и математика). Возрастает роль негосударственных акторов в развитии науки на континенте: некоммерческие организации, например

и

, фокусирующиеся на интеграции науки и общества, повышают уровень научной грамотности населения и доступности информации.

Африке необходимо обеспечить себе цифровой и технологический суверенитет – это единственный путь к независимости, подлинному равенству и контролю над своими ресурсами и инфраструктурой. Без цифрового суверенитета африканские государства рискуют остаться лишь потребителями чужих технологий, лишёнными доступа к исходным кодам, стандартам и стратегическому управлению. Активное участие западных компаний в строительстве цифровой инфраструктуры может закрепить зависимость от внешних платформ, привести к утечке данных и ограничить возможности для локальных инноваций. Суверенный путь требует не только привлечения иностранных инвестиций, не только равного доступа к технологиям, но и инвестиций в собственные научные исследования, местные кадры, технологии и нормативную базу, основанную на африканских интересах и ценностях. От этого зависит, станет ли Африка новой «цифровой колонией» или сможет сохранить независимость.