Политическая цена обещаний европейской милитаризации

Другими словами, это сегодняшняя Франция. И кризис во Франции – лишь часть нарастающего кризиса Западной Европы в целом , имеющего серьёзные последствия для будущего трансатлантических отношений .

Последним шоком во Франции стало объявление премьер-министра Франсуа Байру, что 8 сентября он устроит голосование о доверии в парламенте по поводу своего плана сокращения бюджета на 43,8 миллиарда евро (51,1 миллиарда долларов), чтобы справиться с бюджетным дефицитом Франции в размере 5,8 процента ВВП – почти вдвое превышающим допустимые для еврозоны 3 процента и самым высоким в Европе после Греции и Италии. Это приводит к соотношению долга к ВВП на уровне 113 процентов. В прошлом году рост ВВП Франции составил всего 1,2 процента, и ожидается, что в этом году экономика вырастет лишь на 0,6 процента.

План Байру включает заморозку социальных выплат, сокращение льгот для пенсионеров, отмену двух национальных праздников, значительное сокращение рабочих мест в государственном секторе и неопределённое увеличение налогов для богатых.

Выполнение этого обещания потребует увеличения французского военного бюджета с текущих двух процентов до 3,5 процента (плюс еще 1,5 процента на «связанные с обороной» инфраструктурные расходы). В июле Макрон пообещал, что французский военный бюджет достигнет 64 миллиарда евро к 2027 г., на три года раньше, чем планировалось, и в два раза превысит расходы 2017 года. Он также пообещал, что это не повлечёт за собой рост долга. Неблагодарная задача Байру – попытаться как-то примирить эти две противоречивые цели.

Байру – премьер-министр , потому что его предшественник, Мишель Барнье, был смещён девять месяцев назад в ходе голосования о недоверии после того, как утвердил бюджет на 2025 г. по чрезвычайному указу, не сумев получить парламентское большинство для одобрения сокращений. Впервые с 1962 г. правительство сместили вследствие вотума недоверия.

Байру имеет хорошие шансы стать вторым премьером за год, которого отправят в отставку таким же образом. На первый взгляд, перед ним стоит вызов, на который невозможно ответить должным образом. Слабая коалиция центристских партий, поддерживающая правительство, потерпела поражение на досрочных выборах, назначенных Макроном летом 2024 года. Несмотря на электоральную сделку с левыми во втором туре, чтобы отбросить Национальный фронт (получивший много голосов) на третью позицию по количеству мест в парламенте, коалиция имеет только 210 мест в Национальной ассамблее по сравнению с 142 местами у радикальных правых Национального фронта и его союзников, и 180 местами у Нового левого народного фронта.

Обе эти группы заявили, что проголосуют за отставку кабинета, если он будет настойчиво продвигать заявленный бюджетный план. Социалисты категорически против мер жёсткой экономии. Они объединились с профсоюзами, объявившими о национальной забастовке 10 сентября, чтобы заблокировать принятие бюджета.

Что касается Марин Ле Пен, лидера Национального фронта, её доброжелательность к правительству вряд ли возросла после того, как против её партии был начат судебный процесс, который многие считают политически мотивированным. Если это судебное дело будет доведено до логического завершения (а апелляция не будет удовлетворена), Марин Ле Пен запретят участвовать в следующих президентских выборах.

Но поскольку ни один из оппозиционных блоков не боится, что французское общество обвинит их в новом политическом кризисе, если правительство будет готово отказаться от некоторых бюджетных сокращений (или тайно спустит на тормозах дело против Ле Пен), один или оба блока могут воздержаться от голосования по вотуму недоверия, что приведёт к победе правительства. Это единственный шанс кабинета.

Однако такая перспектива далеко не гарантирована. Лидер радикальных социалистов Жан-Люк Меланшон уже заявил, что сам Макрон должен будет подать в отставку, если правительство проиграет новые выборы.

Последствия кризиса выходят далеко за пределы Франции. Байру предупреждал, что, если страна не сократит госдолг, Франции грозит судьба Греции после финансового кризиса 2008 г., когда она пережила годы рецессии и очень строгие, крайне непопулярные меры жёсткой экономии, введённые Европейским союзом (по настоянию Германии) в качестве условия для получения финансовой помощи. Тем не менее кажется маловероятным, что Брюссель сможет навязать такие меры Франции, второй по величине экономике ЕС. С политической точки зрения, проще наблюдать за углубляющимся экономическим упадком.

Более того, Германия, крупнейшая экономика, сама сталкивается с серьёзными бюджетными проблемами. Споры по поводу бюджета привели к падению последнего коалиционного правительства Германии.

Нынешняя коалиция христианских демократов и социал-демократов согласовала (несмотря на глубокое недовольство консервативного крыла в ХДС, выступающего за строгую экономию) увеличение заимствований с 33 млрд евро в 2024 г. до 81 млрд в нынешнем и до 126 миллиардов в 2029 г., чтобы финансировать удвоение военных расходов и огромных (и крайне необходимых) инвестиций в инфраструктуру.

Тем не менее экономисты предупреждают, что этот план не сможет быть реализован без сокращения социальных пособий . Как и в других странах Европы, проблемы Германии усугубляются стареющим населением, что снижает налоговую базу и создаёт огромное лобби против сокращения пенсий и расходов на здравоохранение.

Февральские выборы показали резкий рост поддержки крайне правой партии «Альтернатива для Германии» ( AfD ) , которая, согласно опросам общественного мнения, сейчас близка к тому, чтобы обойти христианских демократов и стать самой популярной в стране. Если этот рост продолжится до следующих национальных выборов, намеченных на 2029 г., произойдёт одно из двух. Либо другие партии сохранят единство, чтобы не допустить попадания представителей AfD в правительство, что потребует создания постоянной, нестабильной и внутренне противоречивой коалиции практически всех других партий против «Альтернативы для Германии», либо этот брандмауэр рухнет, что приведёт к резкому смещению политики правительства Германии вправо по сравнению с той, которая проводилась с 1945 года.

В Британии лейбористское правительство под руководством Кира Стармера тоже крайне непопулярно. Оно пережило два унизительных мятежа своих же парламентариев против попыток сократить социальное обеспечение ради увеличения военных расходов, и сталкивается с переходом многих своих избирателей в стан новой левой партии. Соотношение госдолга к ВВП в Британии составляет 103 процента и продолжает расти. Как во Франции и Германии, правая популистская партия реформ Найджела Фараджа набирает популярность в опросах и имеет реальные шансы сформировать следующее правительство.

Все они считают (хотя с очень разными акцентами), что проблемы их стран в основном внутренние и не будут решены за счёт увеличения военных расходов .

Администрации Трампа следует извлечь из всего этого следующие уроки.

Во-первых , скептически относиться к обещаниям Европы значительно увеличить военные расходы . Даже если нынешние правительства искренни в данном стремлении, это может быть просто за пределами их возможностей.

Во-вторых , не нужно слишком сильно на них давить. Политическая и экономическая стабильность Европы – давний и жизненно важный интерес США, который намного важнее того, где будут проходить границы Украины.

Наконец , не стоит поощрять или гарантировать создание европейских вооружённых сил для Украины. Не имея ни адекватных ресурсов, ни достаточной политической поддержки, европейские планировщики контингента сами не смогут гарантировать его существования.

Автор: Анатоль Ливен, ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.