Знание требует честности

И о том, как всё это рухнуло за пять дней, когда «заговорили» деньги инвесторов. Но главное здесь не драма корпоративного переворота. Главное — что Суцкевер проиграл ровно так, как проигрывают все люди его типа. Как проиграл Тьюринг, доведённый до самоубийства системой, которой помог выиграть войну. Как проиграл Вавилов, умерший от голода в тюрьме, пока Лысенко докладывал Сталину о победе мичуринской биологии. Как проиграл Тесла, умерший в нищете, пока Эдисон строил электрическую империю. Как проиграл Зиммельвейс, затравленный коллегами до смерти в психиатрической клинике за требование мыть руки перед операциями. Это не случайные жертвы. Это системная закономерность. Люди, хорошо понимающие в знании, неизбежно проигрывают людям, хорошо понимающим в политике. Суцкевер понимал архитектуру нейросетей. Альтман — архитектуру власти. Знание требует честности. Нельзя понять устройство реальности, построив карьеру на системном вранье. Нельзя делать научные открытия, если твой мозг натренирован удерживать две несовместимые позиции одновременно. Суцкевер слишком буквален, слишком честен, слишком наивен в своей вере, что правила что-то значат. Альтман же гениален именно в способности говорить о «ценностях» и «миссии», делая ровно то, что требуют деньги без малейшего внутреннего конфликта. Это профессиональный навык управленца: способность к когнитивной гибкости, которая для учёного была бы фатальной. Из протокола видно: Суцкевер действовал по правилам, использовал законные полномочия, защищал декларированную миссию. Формально был прав. Но проиграл, потому что не контролировал то, что реально даёт власть: операции, команду, деньги. И вот здесь начинается самое интересное. Что если их поражение — единственное, что спасает нас от окончательной катастрофы?

Люди типа Альтмана гениальны в навигации структур власти. Они умеют получать ресурсы, привлекать капитал, мобилизовывать команды, строить империи. Они эффективны в политической игре. И единственное, чего они не умеют — создавать настоящие прорывы. Для прорыва нужна та самая наивная одержимость знанием, которую альтманы научились симулировать, но не испытывать. Нужна способность десять лет биться над проблемой, не думая о капитализации. Нужна когнитивная честность, несовместимая с политическим успехом. И здесь работает спасительная диалектика. Альтманы получают контроль над деньгами и институтами. Но они никогда не получат настоящих инструментов господства. Потому что настоящие инструменты создаются людьми типа Суцкевера. А суцкеверы неизбежно проигрывают альтманам. OpenAI после победы Альтмана: сто миллиардов капитализации. и трансформация в развлекательную платформу для масс и драйвера стройки электростанций для элит. Альтман выиграл всё, кроме главного — способности сделать следующий качественный скачок. Суцкевер ушёл и унёс с собой то знание архитектуры, которое могло бы дать настоящее господство. Тьюринг создал основы компьютерной наук, но был уничтожен британским государством. Вавилов понимал генетику, но проиграл Лысенко. Лысенко получил власть, но СССР так и не получил генетического оружия. Каждый раз победа политиков над учёными означает, что инструменты абсолютной власти остаются незавершёнными. Система устроена жестоко. Но в этой жестокости заложен предохранитель. Те, кто умеет получать власть, никогда не получат настоящего знания. А те, кто обладает знанием, никогда не удержат власть. Но это и неплохо. Гениям сквозь альтманов не пробиться — а значит, человечество отдаст деньгами. Альтманы построят империи, получат капитализации, будут контролировать институты. Но настоящие инструменты абсолютной власти останутся незавершёнными. Потому что суцкеверы уходят. И уносят с собой ключи. Глеб Кузнецов, политолог.