Томагавки и бумеранги: чего ожидать от встречи Трампа с Зеленским

Трамп входит во встречу на фоне усиления своего внешнеполитического веса: после достижения договоренностей между Израилем и ХАМАС он закрепил образ лидера, способного «гасить конфликты» с позиции силы. В таких условиях американская администрация вряд ли будет демонстрировать мягкость — скорее, напротив, усилит давление на противников и подтвердит союзникам приверженность жесткому курсу. За последние недели контекст складывается так, что вероятность анонса дополнительных поставок вооружений Киеву заметно выросла. Сам Трамп несколько раз подчеркивал, что Москва «должна сделать правильный выбор» и что у США есть инструменты, которые «могут изменить ситуацию на поле боя». Эти заявления не обязательно означают немедленную передачу дальнобойных ракет Tomahawk, но формируют устойчивое ожидание, что Вашингтон готов к новым шагам в военной поддержке Украины. Дополнительный фактор — сезонность. С приближением зимы значение дальнобойных ударов по инфраструктуре и логистическим узлам возрастает, а значит, усиление украинского ракетного потенциала может стать инструментом сохранения переговорных позиций Киева на весну и лето 2026 года. Среди вероятных сценариев развития событий выделяются три. Наиболее жесткий из них предполагает объявление о поставках Patriot и Tomahawk с допущением их применения по территории России. В этом случае США резко усиливают военную помощь, а Киев получает новые возможности для ударов вглубь территории РФ. Москва, в свою очередь, почти наверняка ответит жесткими мерами, включая военные шаги. Второй сценарий менее радикален: США усиливают украинскую систему ПВО, но оставляют Tomahawk в качестве рычага давления. Это укрепит позиции Киева без перехода «красных линий» и даст Вашингтону гибкость в дальнейшем маневре. И, наконец, третий сценарий — ограничиться символической поддержкой: громких анонсов не будет, а поставки будут минимальными, что Москва, вероятно, воспримет как тактическую паузу. Вероятность этих сценариев различается: наибольшей реалистичностью обладает первый, затем второй, а третий выглядит наименее вероятным. Потенциальное решение США о передаче Tomahawk будет иметь для Европы прежде всего политическое значение. До сих пор эти ракеты оставались за рамками пакета поставок, выполняя роль символического барьера. Если Вашингтон пересечет эту черту, в Брюсселе и ключевых европейских столицах неминуемо начнутся дискуссии о собственных шагах — прежде всего о дальнобойных системах, таких как Taurus в Германии. Давление на союзников усилится, и это способно запустить цепную реакцию расширения спектра поставляемых вооружений, повышая риск неуправляемого вовлечения Европы в прямое противостояние с Россией. Особое место в этом уравнении занимают российские «красные линии». Москва изначально воспринимает Tomahawk не как обычное вооружение, а как носитель стратегического риска. В полете их невозможно отличить от ядерного варианта, что формирует экзистенциальное восприятие угрозы. Показательна риторика Медведев, напомнившего, что пуск таких ракет будет рассматриваться как действие не Киева, а США. Жесткие комментарии со стороны российского МИД и заметный диссонанс между заявлениями отдельных представителей указывают на нарастание напряжения. Ответ России, в случае анонса поставок, вероятно, будет многоуровневым. На тактическом уровне возможны усиленные удары по инфраструктуре Украины и попытки изменить конфигурацию линии фронта до фактического появления новых средств у Киева. Стратегический уровень может включать переброску носителей ядерного оружия в чувствительные регионы, проведение учений с ядерным компонентом и усиление публичных сигналов о готовности к ответным действиям. На дипломатическом направлении Москва, скорее всего, ослабит прямые контакты с Вашингтоном, сосредоточившись на контактах с третьими странами и попытках позиционировать США как сторону конфликта. При этом возможны элементы гибридного давления на европейские государства, если те воспользуются «снятием табу». Всё это создает фон, в котором октябрьская встреча Трампа и Зеленского перестает быть просто дипломатическим мероприятием и превращается в потенциальную точку ускорения кризиса. Судя по риторике, сигналам и расстановке сил, новый виток противостояния может начаться раньше, чем ожидалось. Михаил Карягин, заместитель директора Центра политической конъюнктуры.