Игры, в которые играют саудиты

Они же выступают в качестве главного покупателя и ведут переговоры с руководством компании. После финализации сделки в 2027 году в руках Эр-Рияда будет сосредоточено не менее 50% акций, а приобретенная ими компания перестанет быть публичной и торговаться на биржах. Многие восприняли эту новость с изрядной долей иронии — сказались стереотипы, связанные с некогда консервативным королевством. Нашлись и скептики, испугавшиеся, что теперь Эр-Рияд будет пытаться через игры насаждать свою государственную идеологию другим странам. Однако ситуацию следует рассматривать шире. Покупка ЕА — не первая акция подобного рода, инициированная Эр-Риядом. И совершена она не только из стремления получить во владение прибыльный актив и преумножить богатства династии. С середины 2010-х годов (когда саудовские технократы во главе с наследным принцем Мухаммедом бен Салманом фактически утвердились у руля) официальный Эр-Рияд нацелился на комплексную трансформацию экономики: задумал слезть с «нефтегазовой иглы» и превратить страну не только в центр религиозного туризма, но и «точку притяжения» современной молодежи. А для этого — провести масштабную цифровизацию и перестройку всего саудовского общества. Тогда же саудовские бизнесмены, аффилированные со «старшей ветвью» правящей династии (король, наследный принц и их ближайшая родня), стали в больших количествах скупать акции ведущих мировых компаний — включая Activision Blizzard, Uber, Starbucks, Microsoft, NVIDIA и др. Была среди покупок и EA, где Дом Саудов владел 9% пакетом. В 2025 году было решено увеличить пакет как минимум в пять раз. Интерес Саудовской Аравии к сектору видеоигр закономерен. Власти страны хотят завоевать звание «столицы мирового киберспорта» и уже выделили на эти цели $38 млрд (больше, чем все остальные державы Залива вместе взятые). Получение же во владение такого крупного игрока индустрии как ЕА позволит использовать возможности площадки для продвижения саудовского киберспортивного бренда. Покупку Эр-Риядом EA стоит рассматривать еще и как углубление «бизнес-партнерства» Дональда Трампа с аравийской монархией. Тем более, что к продвижению сделки приложил руку зять президента США Джаред Кушнер — в недолгую эпоху демократов ушедший в тень, но не утративший роль «мостика» между Белым домом и Домом Саудов. А с учетом того, что доля Кушнера была приобретена в том числе на средства Суверенного фонда (которые он ранее получил на реализацию «смежных проектов»), американская часть консорциума, фактически, просто пустила деньги Эр-Рияда в оборот, не потратив лишние центы. В результате Саудовская Аравия одной покупкой решила сразу две задачи — сделала серьезный шаг в региональной технологической гонке (что, несомненно, добавляет очков популярности молодому кронпринцу) и углубила связи с Трампом и близкими к нему фигурами — как публичные, так и неформальные. Леонид Цуканов, кандидат политических наук, эксперт Российского совета по международным делам.