Специальная миротворческая операция

Что мы знаем

США нацелены на переговорный блицкриг. Медийный шторм, начавшийся в западных медиа 19 ноября — на самом деле спланированная информационная кампания. Это видно по тому, как дозированно и синхронно появлялись «утечки». Консенсус-позиция заключается в том, что уже 27 ноября Зеленский должен подписать некое соглашение. Вероятно, Трамп и его администрация устали играть в челночную дипломатию, когда сначала ведется диалог с Путиным, затем делегация европейских лидеров уговаривает Трампа отказаться от предварительно достигнутых договоренностей, и так по кругу. Скорость, с которой развиваются события — это попытка Вашингтона выдавить Брюссель из переговорного процесса ради его ускорения. Киев без поддержки своих европейских партнеров, по версии американской администрации, должен быть более сговорчивым. Россия фиксирует красные линии. В пятничном совещании с постоянными членами Совета Безопасности Путин прямо указывает на то, что последняя версия мирного плана (28 пунктов) уже отличается от той, что была согласована по итогам встречи в Анкоридже, где Россия уже проявила гибкость и пошла на уступки. То есть в оптике Москвы, соглашаясь на 28 пунктов, Кремль делает уже второй встречный шаг, не наблюдая таковых со стороны других участников конфликта. Это указывает на жесткость позиции России, которая явно дает понять, что дальше двигаться навстречу Москва не собирается, либо же готова это делать после соответствующих встречных шагов оппонентов. Это, учитывая шок Брюсселя и Киева, может стать одной из потенциальных проблем. Украина и Европа считают предложенные 28 пунктов капитуляцией, Россия же — жестом доброй воли, иначе будущая редакция соглашения будет еще менее выгодной для Украины. Новые потенциальные компромиссы могут быть затруднительны несмотря на то, что текущие пункты плана Трампа, в целом, можно трактовать как чрезвычайно выгодные для России. Украина пытается затормозить процесс. Публичные обращения Зеленского, срочные переговоры с партнерами — все это указывает на критичность ситуации для Киева. Явный алармизм подтверждает серьезность намерений американской администрации и реальность рисков, с которыми столкнутся украинские власти в случае очередного провала. Главный ресурс, которого нет у Зеленского, — время. Именно поэтому он пытается всеми силами отсрочить окончательный ответ. Во-первых, на площадке ООН заявляется фактический отказ Украины от принятия мирного плана Трампа (международное измерение). Во-вторы, через Раду посылается сигнал о том, что парламент не ратифицирует соглашение (национальное измерение). В-третьих, в своем публичном обращении Зеленский использует граждан для фиксации негатива (общественное измерение). Киев будет пытаться транслировать сигналы о том, что ему необходимо время для того, чтобы «сложные решения» были приняты. Европа демонстрирует растерянность. Брюссель своими действиями подтверждает неготовность к актуальному сценарию развития событий. Экстренные саммиты, альтернативные планы — все это уже было в предыдущих итерациях. Демонстративное заявление Рубио о том, что он ничего не знает о мирных планах ЕС, — это очередной сигнал европейцам, что их мнение не учитывается. Усиливаются и внутренние расколы. Мирный план Трампа снова проявил противоречия внутри ЕС, которые никуда не денутся и после завершения конфликта на Украине, так как они носят фундаментальный характер. Пока Брюссель не показал то, за счет чего он может повлиять на Трампа. Чего мы не знаем

Какими будут реальные последствия в случае провала. Пока в паблике фигурируют угрозы остановки поставок вооружений Украине и отказа от обмена разведданными, а также новые санкции против России. Неизвестно — готовы ли США действительно к радикальному усилению давлению на стороны конфликта или же это снова, выражаясь терминологией Трампа, блеф. Пойдет ли Европа на резкое повышение ставок. Сценарий, при котором Брюссель все же принимает решение продолжить поддерживать Киев самостоятельно, хоть и является маловероятным, однако не нулевым. Мы не знаем реальный уровень готовности европейских политиков пойти на новый виток эскалации. Публичные заявления могут разительно отличаться от того, что озвучивается на переговорах за закрытыми дверями. Сколько ресурсов у сторон осталось на самом деле. С увеличением продолжительности конфликта пропорционально снижается объем верифицируемой информации о ресурсном состоянии его непосредственных участников. Сами эти данные становятся инструментом информационной войны. Каков реальный остаточный мобилизационный ресурс Украины. Насколько в действительности российские удары повредили критическую инфраструктуру. Эффективно ли на самом деле Россия справляется с новыми американскими санкциями. Все это будет влиять на решения сторон по поводу компромиссов. Сценарии

Затягивание (базовый). Украина и Европа всеми силами стараются не давать четкого ответа на мирный план Трампа. Процесс будет затягиваться за счет альтернативных мирных планов, дополнительных уточнений, соглашений. Вероятны попытки частичного перехвата инициативы — предложения по созданию рабочих групп и другие. Главная цель ключевых интересантов — затянуть процесс в очередной тупик. В оптике Украины и Европы потенциальные последствия в виде остановки поставок вооружений являются менее разрушительными, чем потенциальный негатив от жестких уступок. Тем более, что ранее Трамп уже быстро откатывал свои наиболее жесткие решения. «Да, но» (оптимистичный). Украина и Европа соглашаются с большей частью мирного плана Трампа, но либо отказываются от наиболее важных пунктов, либо добавляют заведомо неприемлемые для России пункты соглашений. В случае, если Вашингтон пропустит такой шаг, тогда уже Москва может оказаться в затруднительном положении актора, который якобы блокирует переговорный процесс. Важным же прогрессом данного сценария будет являться сущностное изменение переговорных позиций Украины, которая впервые признает и зафиксирует готовность к отчуждению территорий, а также фиксации нейтрального статуса. Эскалация (негативный). Стороны так и не смогут прийти к какому-либо соглашению, переговорный процесс снова окажется в тупике, а непосредственные участники конфликта столкнутся с негативными решениями США. В таком случае перезапуск переговорного процесса возможен не раньше апреля-мая 2026 года. Во-первых, Россия будет максимально использовать зимнюю военную кампанию для дополнительного усиления своих переговорных позиций. Во-вторых, будет капитализирован эффект просадки украинской энергетики. При этом не исключены комбинации базовых сценариев или же появление новых вариантов развития событий из-за отмеченного в данной статье дефицита информации. Михаил Карягин, заместитель директора Центра политической конъюнктуры.