Иллюзия цифрового контроля

— На самом деле, задача понятна. Совершенно очевидно, что любому государству хотелось бы иметь полное понимание тех процессов, которые происходят в экономике, но система нашего госуправления могла впасть в иллюзию цифрового контроля, потому что у нас действительно достаточно успешно и активно цифровизируются государственные услуги и системы данных. В правительстве, как известно, есть ситуационный центр, в налоговой системе также происходят колоссальные подвижки — личный кабинет налогоплательщика, единый налоговый счет, единое налоговое окно. Мы видим огромные успехи, связанные с цифровизацией. Сюда же можно отнести активное внедрение кассовых аппаратов и отказ от налички. Это создает иллюзию того, что все экономические процессы находятся в «цифре». Но эта иллюзия цифрового контроля опасна, потому что определенные действия властей способствуют тому, что «серая зона» начинает разрастаться. В качестве примера можно привести перебои с мобильной связью и интернетом. Сразу возникает вопрос: работают ли те же кассовые аппараты? В регионах достаточно большое количество проблем, и перебои со связью заставляют возвращаться к наличке, что сокращает область контроля. Более сложный момент — налоги. Они растут, это никто не скрывает. Путин вчера сказал: «Повышение НДС, надеюсь, временное». Мы тоже на это надеемся. Но пока оно есть. И не только НДС, социальные налоги тоже увеличиваются, убирается льгота, которую давали по социальным выплатам на ковидный период. Ее тоже называли временной. Получается, что высокие налоги называют временными, но не знаю, насколько они временные. Про льготу многие думали, что она временная, это было приятное время, и теперь ее убирают со следующего года. Сильно ужесточаются налоги на малый бизнес. Очевидно, что высокие налоги, к сожалению, заставляют бизнес, оказавшийся в ситуации выживания, думать о том, чтобы использовать серые схемы. Какое главное лекарство против серых схем? Это не только активная цифровизация. Главное лекарство от серых схем — это низкие налоги. На самом деле, никто не хочет рисковать: зачем бизнесу идти на серьезные нарушения? Но если это вопрос выживания, то здесь у предпринимателей появляются определенные соблазны. Как Вы оцениваете прогноз о том, что регионы будут вынуждены переходить к более агрессивной модели взыскания налогов, чтобы выполнить задачи федерального центра? Каковы будут последствия для региональных экономик?

 — У нас есть три бюджетных приоритета: СВО, социалка, и технологическое лидерство — комплекс вопросов, связанных с инновациями и структурными изменениями экономики. В регионы эти приоритеты тоже спускаются. Где брать деньги? Понятно, что приходится думать о налоговых механизмах. Какие будут последствия? Мы понимаем, что любое повышение налогов связано с государственной необходимостью. Но то, что это имеет негативный эффект для экономического роста, для бизнеса, тоже очевидно. Это понимают и сами власти. Поэтому Путин и говорит: «Повышение НДС, надеюсь, временное». Многие предприниматели предупреждают о рисках массовых закрытий МСП. Насколько, по Вашему мнению, эти опасения обоснованы, и какие меры могли бы смягчить негативные последствия для малого и среднего бизнеса?

— Резкое снижение порога уплаты НДС для малого и среднего бизнеса — это опасное решение. После того как развернулась бурная дискуссия, правительство хоть что-то услышало. Напомню, что порог в 60 млн сначала хотели снизить до 10 млн, а потом приняли решение о поэтапном снижении: в 2026 году он составит 20 млн, в 2027 — 15 млн. Многие, кстати, даже не разобрались — думали, что речь пойдет о том, что если заработал в 2026 году 20 млн, будешь платить НДС. На самом деле, речь идет о результате 2025 года. Правительство активно разъясняет, что это связано с дроблением бизнеса, но знаете, в чем я вижу самую большую опасность? С точки зрения сборов с малого бизнеса это не сильно поможет бюджету. Например, банковский сектор, по прогнозам, получит 4 трлн рублей прибыли в 2025 году. Позиция правительства заключается в том, что банки — финансовая кровеносная система, ее лучше не трогать. А про малый бизнес долгое время говорили, что нужно его развитие, что малый и средний бизнес — это будущее. Заставляли крупные компании осуществлять закупки у малого и среднего бизнеса. На самом деле, приняли ряд очень важных налоговых решений. Та же упрощенка. Я считаю, это просто колоссальная революция в экономике. Это был огромный прорыв, потому что многие действительно задумались о создании бизнеса. Это стало стимулом. Одновременно с этим малый и средний бизнес — это новые рабочие места, это активность людей. Если этого не будет, неизвестно, что станет с людьми, которые работают в малом и среднем бизнесе. Предприниматели на ровном месте создавали эти компании, которые находили какие-то свои маленькие ниши, во многом благодаря государству, которое создавало эти условия. Это касается и самозанятых, и ИП. Это совсем малые формы бизнеса, но это люди, которые вышли на рынок труда, и государство само говорило: регистрируйтесь, очень удобно, в «цифре» это займет несколько минут. Люди поверили в это. Идея-то была в длительных отношениях и одновременно борьбе с серыми схемами. Многие, кто работал по серым схемам — например, репетиторы — стали платить несколько процентов налогов. Теперь государство говорит: вы знаете, режим какой-то не такой, эксперимент закончился, до свидания. И у нас началась презумпция виновности малого бизнеса. Теперь, оказывается, малый бизнес под подозрением — они все якобы «дробители» на основании некоторых кейсов с теми же блогерами, которые дробили бизнес и не платили налоги. Почему эта презумпция виновности распространилась на весь малый и средний бизнес? Это очень серьезный вопрос, который нуждается в очень серьезной дискуссии, потому что рост налогов очевиден, но фискальный эффект будет очень невысоким, а вот удар по малому бизнесу, который начинает ощущать себя ненужным и брошенным, будет сильным. Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности, профессор Финансового университета.