Non/fictio№27 и политическое знание

Non/fictioN забирает себе зиму, а с недавнего времени и весенний сезон. Более того, non/fictioN подводит еще и книжные итоги календарного года, отчего внимание профильного сообщества и прессы в данном случае имеет дополнительный вес. В этом году программа ярмарки, кажется, продолжает логику предшествующей весны: где заканчивается человек и начинается ИИ (и наоборот)? Неудивительно, что в книжном мире обсуждение влияния генеративных моделей стоит особенно остро: написанные нейросетями тексты уже перестали быть веселыми перфомансами и постепенно превращаются в отдельный жанр индустрии. Меняется и потребление книг: если раньше над книжными блогерами в серьезной аудитории было принято посмеиваться, то сегодня они становятся одними из ключевых игроков книжной системы. Чтение больше не связано исключительно с перелистыванием страниц — сервисы создают «книжные сериалы», писатели все более часто развивают публичные бренды. При этом издательства здесь выступают не только как «сосуды», которые наполняются авторскими идеями, а фактически продюсерские агентства, «под ключ» создающие необходимые рынку литературные продукты. Интересно отметить, что на ярмарке интеллектуальной литературы, под которой обычно подразумевают исследования, публицистику и разнообразный нон-фикшн, традиционно сильной оказывается часть программы про художественную литературу. Опять же, издательствам здесь важно заявить о себе, в том числе и о своих крупных новинках. Например, новом романе Алексея Иванова или экранизации «Авиатора» Евгения Водолазкина. Так что рамки именно нехудожественного профиля здесь оказываются размыты. Кстати, главные события, проходившие в амфитеатре Гостиного двора, касались общих вопросов книгоиздания и чтения: что и как читать, как выстраивать образование в креативных индустриях, а 6 декабря в прямом эфире объявили Слово года (им стала «тревожность»). В этом смысле для политолога ярмарка становится одним из барометров общественных настроений читающей части населения. Ажиотаж, особенно в выходные дни, показывает, что книжное слово (и книга в ее разных проявлениях вообще) остается важным способом проживания настоящего и размышления о будущем. Много молодежи, которая в большей степени увлечена конкретными авторами и художественными книжными сериями, но при этом становится очень активной частью книжного сообщества в целом. Непосредственно политической тематики среди мероприятий ярмарки не так много. Много обращений к прошлому, к биографиям, а также к воображению (той же научной фантастике). Литература для большинства остаётся пространством эскапизма. И предложение этого эскапизма тоже имеет политическую природу: какую форму воображения готовы «поставлять» авторы и принимать читатели? А это уже вопрос из области не только политических исследований и размышлений, но и отчасти модной сегодня социальной архитектуры. Политолог, обращающий внимание на читательские привычки и книжную индустрию, может довольно много сказать о социальных настроениях, ожиданиях и установках населения. Большие книжные мероприятия показывают, что в мире цифровых коммуникаций и искусственного интеллекта книга не умирает, а обретает новые формы жизни. Эти формы где-то пока воспринимаются критично, однако игнорировать изменения в традициях работы с текстом сегодня означает не понимать общества в целом. Большие идеи все еще обсуждаются в литературе. А вот подводки и объяснения этих идей живут в большой медиагалактике, возникающей вокруг книг. И в этой галактике есть и книжные продюсеры, и писательские агентства, и разнообразные блогеры. Как выясняется, и политолог тоже может найти свое место в этом космосе значений и смыслов. Артемий Атаманенко, преподаватель кафедры теоретической социологии и эпистемологии ИОН РАНХиГС, автор телеграм-канала «Политический антрополог».